Мамасалы Апышев: Закулисная борьба за Ленинскую премию

  • 16.11.2022
  • 2247

Говоря о закулисных обстоятельствах получения Чингизом Айтматовым высшей советской премии, мы не можем обойтись без совершения небольшого экскурса в тогдашнюю общественно-политическую атмосферу. Этот же ракурс заодно позволит нам шире и глубже понять и о скрытых пружинах «Заговора таласцев» и неосуществленной смены власти.

Дело в том, что, начиная с 1957-года, после разоблачения Никитой Хрущевым культа личности Сталина на ХХ съезде в 1956-году, вместо прежней Сталинской премии была учреждена новая – Ленинская премия. Соответственно, и новые лауреаты тоже «подыскивались и подбирались» в первую очередь именно под эту идею. К примеру, в 1961-году по литературе на эту премию были выдвинуты Александр Солженицын (прежний узник сталинских лагерей) и Чингиз Айтматов (сын репрессированного сталинским режимом государственного деятеля).

В литературе и искусстве, которые являлись неофициальными проводниками государственной идеологии, практически полностью доминировали представители этого неореваншистского взгляда, вернее новообразованного слоя типа узкого клана…

Неоднозначность ситуации заключалась в том, что, несмотря на то, что первый выдвигался как номинант от Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, а второй – от Киргизской ССР, оба они были представлены на эту премию редакцией журнала «Новый мир», главным редактором которого являлся выдающийся поэт Александр Твардовский (тоже сын репрессированного кулака!). Но в тот год ни тот, ни другой не получил эту премию, хотя эти кандидатуры дошли до третьего тура – до рассмотрения членами Комитета по этой высшей премии.

Комитет под вежливым предлогом отклонил эти кандидатуры, аргументируя тем, что на высшую государственную премию в стране вправе выдвигать лишь Союзы Писателей самих союзных республик, уполномоченные вести общественно-литературную политику у себя в республиках. Поэтому авторитетный журнал «Новый мир» может лишь рекомендовать достойные на его взгляд на премию свои публикации Союзам писателей соответствующих республик для рассмотрения и дальнейшего официального выдвижения на премию.

Результат этого благовидного предлога ныне нам хорошо известен: через год, то есть, в 1962-году, вместо повести «Джамиля» Союзом Писателей Киргизии на Ленинскую премию была выдвинута книга Чингиза Айтматова «Повести гор и степей», изданная издательством «Молодая гвардия» в серии «Молодые писатели». 22-апреля 1963-года Чингиз Айтматов стал лауреатом Ленинской премии. А кандидатура Александра Солженицына не была даже повторно выдвинута на премию!

Это объясняется тем, что в Москве, в Союзе писателей РСФСР по традиции всегда возобладало представительство самых различных сил и взглядов. Как это было заведено еще в 20-е и 30-е годы прошлого века, когда постоянно шла борьба между пролеткультовцами и футуристами, а также многими другими течениями, исповедующими свои философии и принципы. Видать, лагерная тема, поднятая в повести Солженицына, а также осуждение сталинской политики не нашли единодушия и поддержки.

Хотя Союз Писателей Киргизии не мог хвастать богатством разнообразия внутренних литературных течений, как Союз Писателей России, в нем тоже не было недостатка в противоборствующих друг другу группах. Но на этот раз для молодого Чингиза Айтматова все обошлось благополучно, так как всякое предложение, намерение, или указание, исходящее из Москвы, в союзных республиках воспринималось как приказ, не подлежащий обсуждению, и беспрекословно выполнялось на местах!

Мало кто знает о закулисных играх вокруг этой премии. Хотя Союз Писателей Киргизии беспрекословно выполнил указание Москвы и выдвинул от своего имени молодого Чингиза Айтматова на Ленинскую премию, не обошлось без ложки дегтя в бочке меда. Ведь параллельно с ним на премию была выдвинута и другая кандидатура, имеющая куда больший вес, чем молодой писатель. Мало того, что Союзом Писателей Киргизии был нарушен принцип выдвижения – по одному претенденту от каждой республики! – но и был предложен хитрый вариант двоякого выбора, как бы на рассмотрение самой Москвы. Молодой писатель и классик, считавшийся основоположником кыргызского романного жанра! Ясно, что выдвигая вместе с молодым Айтматовым ставшего уже классиком Тугельбая Сыдыкбекова, его тайные недоброжелатели заранее полагали, что в борьбе за премию у Айтматова нет никаких шансов.

Но в Москве наготове ждала своя «маленькая группа поддержки» у молодого Чингиза Айтматова, которые добились не только его повторного выдвижения на премию уже от имени Союза Писателей Киргизии, в отличие от Солженицына, но и не оставили никаких шансов его сопернику!

Любопытно, что этот старейшина кыргызской литературы в своих мемуарах, опубликованных уже в годы независимости, в том, что его обошли Ленинской премией, обвинил своего старого друга Мухтара Ауэзова. Видать, это разочарование оставило в нем такое горькое впечатление, что он с поразительной точностью описывает то событие, происшедшее почти тридцать лет назад. Как тяжелая дубовая дверь плотно не закрылась, когда он сам, Тугельбай Сыдыкбеков, присутствовавший во время данного заседания, как член Комитета по Ленинской и Государственной премиям, вышел из зала во время рассмотрения своей собственной кандидатуры. После недолгого обсуждения председатель Комитета – выдающийся поэт Николай Тихонов обратился к Мухтару Ауэзову. Мол, вы, наверное, знакомы с этими произведениями на языке оригинала, тогда как другие судят о нем лишь по переводу. Поэтому хотим выслушать ваше мнение… «Я предпочитаю «Джамилю» – так отчетливо услышал я голос Мухтара Ауэзова…» – написал с обидой Сыдыкбеков.

Комичность данного положения заключается в том, что даже, спустя столько времени, классик кыргызской литературы так и не смог объективно оценить данную ситуацию. И вовсе не осознал, что он сам, как лауреат Сталинской премии уже отнюдь не вписывался в тогдашнюю новую политику государства после осуждения сталинизма. Кое-кто может и засомневаться: а как же всего лишь несколько лет тому назад ровесник Сыдыкбекова Мухтар Ауэзов получил эту новую премию?! Это объясняется тем, что он не был лауреатом Сталинской премии, а наоборот, пострадал в годы репрессии. Да, к тому же, у него не было такого сильного конкурента, как молодой Чингиз Айтматов... Именно это обстоятельство и позволило ему оказаться в числе первых лауреатов Ленинской премии в 1957-году!..

Можно представить, как вышеназванный узкий круг друзей ликовал после этого триумфа! Наверное, даже больше, чем все кыргызское общество, так как этот успех стал в какой-то мере их «личной победой»! Но то, что они смогли провернуть такую грандиозную «теневую» работу в отдельно взятой отрасли – пусть и очень важной в государственном масштабе! – оказалось им не по силам в следующей, решающей борьбе за власть.

Ну а теперь настало время раскрыть роль таких закулисных, ярких фигур, как Алексей Аджубей и Тургунбек Суванбердиев (тоже сын репрессированного болуша, то есть, волостного!), которые зачастую, стоя на заднем плане, оказывали решающе влияние на развитие тогдашней общественно-политической жизни страны. Весьма интересна судьба Алексея Аджубея – родившись в семье политических ссыльных в Самарканде, тем не менее, благодаря своим уникальным способностям, он сумел сделать головокружительную карьеру. Близкое знакомство Алексея Аджубея и Тургунбека Суванбердиева, переросшее позже в тесную дружбу, произошло еще в 1944-году, когда они вместе учились в Московской Центральной комсомольской школе, которая позже была преобразована в Высшую комсомольскую школу при Центральном Комитете ВЛКСМ.

Хотя восхождение Тургунбека Суванбердиева по карьерной лестнице не было столь стремительным, как у Аджубея, но уже в 1946-году, после завершения вышеназванной учебы, он с должности редактора газеты «Ленинчил жаш» сразу же перепрыгнул на кресло первого секретаря Фрунзенского обкома комсомола. А затем, поэтапно проходя через различные ступеньки власти, после прихода к власти Хрущева, он тоже достиг наивысшего пика в своей служебной карьере. Это объясняется тем, что его близкий друг Алексей Аджубей к тому времени уже женился второй раз (а первой его женой была Ирина Скобцева, знаменитая актриса, ставшая позже женой выдающегося кинорежиссера Сергея Бондарчука) на Раде Никитовне Хрущевой. Судя по тому, как знаменитая поговорка «не имей сто рублей, а имей сто друзей» среди народа вскоре зазвучала уже по-другому, с ироническим оттенком, «не имей сто друзей, а женись, как Аджубей», можно понять, каким могучим неофициальным влиянием обладал зять главы государства!

Какие невидимые, но прочные нити связывали те давнишние события и судьбы людей, изображаемых в нашей книге, говорят сами факты. Тургунбек Суванбердиев в те же годы работал главным редактором газеты «Советтик Кыргызстан», – главной газеты Киргизской ССР. А в 1963-году стал председателем Государственного комитета по печати в ранге министра. Итак, узкий круг друзей начал уже ставить перед собой весьма амбициозные цели. Ни больше, ни меньше – поставить своего человека во главе республики! А что? При благоприятном стечении обстоятельств это было им вполне по силам. Они ведь обладали всеми необходимыми ресурсами для реализации подобного плана. Прежде всего, обратим внимание на персональные личности этой неразлучной троицы - Торогелди Балтагулова, Чингиза Айтматова и Тургунбека Суванбердиева. Торогелди Балтагулов к тому времени был выдающимся государственным деятелем. Он еще в 1961-году чуть не стал первым секретарем Центрального Комитета Компартии Киргизской ССР. Его популярность среди народа оставалась стабильно высокой. Чингиз Айтматов, получивший год назад Ленинскую премию, находился в зените мировой славы.

По истечении стольких лет, задним числом теперь уже легко заметить, что триумфальная победа, одержанная в борьбе за присуждение Ленинской премии Чингизу Айтматову, вышеназванным друзьям временно вскружила голову. Кстати, мало, кто знает, что видный партийный деятель того времени Тургунбек Суванбердиев в получении молодым Айтматовым этой очень престижной в то время премии сыграл решающую роль. Друзья-единомышленники, представлявшие собой прогрессивно мыслящую часть общества, будучи несогласными со стилем и методами руководства Турдакуна Усубалиева, регулярно обсуждали развитие республики и происходящие изменения в узком дружеском кругу. Каждый из них, будучи уникальной личностью, являясь признанным лидером в своей сфере, обладали своим видением по поводу дальнейшего развития страны, предлагали разные варианты, как можно лучше развивать все регионы республики, ее экономику и промышленность. Тем более, перед их глазами был пример беззаветного служения народу и республике их любимого лидера-наставника Исхака Раззакова.

Следовательно, наше предположение о том, что так называемый «Заговор таласцев» мог начаться в последний год правления Никиты Хрущева, и, продолжаясь примерно в течение года, так печально и бесславно заглох после наступления «эпохи» Леонида Брежнева, не успев даже раскрыться и развернуться, как следует, начинает приобретать вполне реальные очертания… Вот так, блистательно начавшиеся было складываться судьбы молодых друзей были искалечены, а отдельные из них, подобно Торогелди Балтагулову, в конечном итоге, даже поплатились своей жизнью!..

Людям нынешнего поколения уже трудно понять, что в ту пору в общественно-политической жизни страны везде и всюду витали своеобразные реваншистские настроения. После разоблачения культа личности Сталина, осуждения его кровавой политики в отношении классовых врагов, на авансцену вышли бывшие политические репрессированные, а также их дети, пострадавшие от репрессий. Выше мы уже писали о том, что в литературе и искусстве, которые являлись неофициальными проводниками государственной идеологии, а потому негласно считались привилегированным классом общества, практически полностью властвовали представители этого неореваншистского класса, вернее новообразованного слоя типа узкого клана.

Служивший верой и правдой Сталину и его политике председатель Союза Писателей Александр Фадеев был доведен до самоубийства. А его близкий друг, поссорившийся с ним на почве противостояния таких взглядов, сын раскулаченных родителей Александр Твардовский, Алексей Аджубей и иже с ними продолжали настойчиво вести ту же политику реваншизма. То, что Торогелди Балтагулов с юных лет был в близких отношениях с выходцами из Таласа, читатель уже хорошо знает. Кроме его друга с юношеской поры Мыктыбека Жолдошева, уже в зрелые годы Балтагулов довольно близко сошелся с Чингизом Айтматовым и Тургунбеком Суванбердиевым. Этому способствовало отчасти то, что они были соседями.

Несомненно, что кроме соседства этих людей тесно сближала также некая духовная и человеческая близость, общность судеб что ли. Ибо, как это нередко происходит в жизни, можно жить всю жизнь соседями и остаться навсегда чужими людьми. Итак, в начале 60-х годов прошлого века сложился устойчивый, тесный круг друзей, куда входили Тургунбек Суванбердиев, Чингиз Айтматов, Торогелди Балтагулов, Абдыкайыр Казакбаев, Мукталы Аманов, Раимкан Медетбеков… Наверняка были вхожи в этот круг и другие неизвестные нам люди, но основной костяк этого круга единомышленников состоял именно из этих людей. Это была элита того времени. Ввиду отсутствия документальных подтверждений и оставшихся «видимых следов», мы ныне располагаем лишь устными сведениями, а также косвенными признаками. Говоря об «устных сведениях», я невольно вспомнил рассказ покойного Героя Кыргызской Республики Сооронбая Жусуева о Торогелди Балтагулове, рассказанный мне еще вначале нулевых.

Рассказывая о клановых противостояниях и борьбе различных течений в литературе в 60-х годах прошлого века, он мне поведал о различных группировках внутри Союза Писателей. Вернее, о двух кланах, которые возглавлялись «зачинателем киргизской советской поэзии» (как утверждала официозная литературная критика) Аалы Токомбаевым и его вечным оппонентом с младых лет – Тугельбаем Сыдыкбековым. Любопытно, эта борьба между ними, начиная с 30-х годов прошлого века, то затухая, то вновь разгораясь, длилась свыше полувека… А в начале 60-х годов возникли точно такие же группы вокруг Шукурбека Бейшеналиева и Чингиза Айтматова. Если первые группы пользовались покровительством власти, и считались служителями провластной политики, то вторые отличались от них своим более либеральным, независимым подходом ко всем жизненным и литературным проблемам, из-за чего их недолюбливала официальная власть, а их прислужники то и дело устраивали им публичные разносы, притом – откровенно с политическим оттенком!..

Естественно, окончательная судьба всех подобного рода схваток всегда решалась во властных коридорах. Несмотря на то, что многие высшие руководители во главе с Турдакуном Усубалиевым всегда однозначно поддерживали провластную группу, иной раз даже в высших структурах власти находились люди, умеющие отстаивать правду, выступить на защиту несправедливо притесняемых. Именно благодаря таким людям в обществе продолжала жить вера в справедливость и окончательную победу истины! Торогелди Балтагулов всегда выступал взвешенно и объективно. То есть, он был либералом, если можно так выразиться, в тогдашней среде серых, однообразных коммунистических руководителей. Это его качество ярко проявилось в ходе скандальных, политически окрашенных, острых обсуждений вокруг публикаций литературного журнала «Ала-Тоо», романа «Битва» Узакбая Абдукаимова, а также произведений Чингиза Айтматова…

Сохранились стенографические записи всех этих судьбоносных обсуждений, а отдельные отрывки были даже давно уже опубликованы в печати. Интересующиеся люди могут по ним определить весьма высокий интеллектуальный и морально-личностный уровень Торогелди Балтагулова. Означает ли все это, что Торогелди Балтагулов был скрытым покровителем либерально настроенных сил в тогдашнем обществе?.. Скорее всего, это было проявлением лишь истинной натуры Торогелди Балтагулова, не умеющего ни юлить, ни двуличничать, не говоря уж о подхалимничаньии перед вышестоящим руководством, как многие другие.

Ведь коммунистической системе при всех ее положительных качествах было свойственно единоначалие, в связи с чем, чаще всего, даже вполне порядочные лица иной раз вынуждены были молчать, или же, что хуже всего, скрепя сердце, поддержать несправедливое решение, принимаемое в отношении некоторых лиц, подвергаемых партийной экзекуции. Редкие личности типа Торогелди Балтагулова, могли откровенно выразить свое несогласие с тем или иным вышестоящим решением! То есть, даже в высших структурах власти существовало скрытое противостояние, переходящее периодически в открытое оппонирование.

Да, к тому же, не стоит забывать о том, что, несмотря на то, что Москва при выборе из двух резервных претендентов на руководителя республики предпочла кандидатуру Турдакуна Усубалиева, за Торогелди Балтагуловым сохранилась устойчивая репутация «претендента №1» на высший пост. Словом, как по своему предыдущему опыту на руководящих постах, так и по своим личностным параметрам, Торогелди Балтагулов был весьма неудобной фигурой для первого секретаря Центрального Комитета Компартии республики. Вдобавок еще, Торогелди Балтагулов продолжал пользоваться огромным авторитетом не только среди простого народа, но и среди элиты общества. Не зря ведь такие совершенно разные и выдающиеся личности той эпохи, как Чингиз Айтматов, Тургунбек Суванбердиев, Мукталы Аманов и Райымкан Медетбеков сплотились вокруг него?! То есть, наличие некоего элитарного, узкого круга, который образовался самым естественным образом из числа самых близких друзей и единомышленников, было несомненно. Но, при каких обстоятельствах и когда начались разговоры о возможной смене руководителя республики? И кем они собирались заменить Турдакуна Усубалиева?

В силу того, что это событие до сих пор окутано завесой таинственности, а вся информация, имеющаяся в определенных органах, так и осталась закрытой для широкой публики, подобные вопросы всегда витали в обществе без ответа… Но мы, взявшись за написание жизни и деятельности Торогелди Балтагулова, никак не можем обойти эту тему, и оставить эти вопросы без ответа, так как именно это обстоятельство является одним из ключевых, поворотных, и даже, можно сказать, роковых моментов в жизни нашего героя. Поэтому, опираясь на скудные устные и письменные сведения, имеющиеся у нас, а также на косвенные фактические доказательства, попытаемся полностью восстановить достоверную картину тех дней.

События, названные «Заговором таласцев», совпали с последним годом правления Никиты Хрущева, а после прихода к власти Леонида Брежнева сразу же заглохли без следа. Скорее всего, масштабные действия, предпринятые вышеназванным кругом друзей, лишь немного запоздали по времени. Последствия «мягкого, тихого переворота», совершенного в Москве в октябре 1964-года, все еще явственно сказывались в большой политике. В том числе, и в союзных республиках тоже. Казавшийся более мягким и интеллигентным по сравнению с буйным и малообразованным Никитой Хрущевым Леонид Ильич Брежнев на деле оказался куда более жестким и коварным. Как говорится, в тихом омуте черти водятся.

Свергнув Никиту Хрущева с поста, Брежнев за какие-то полтора-два года легко и полностью вычистил всю верхушку власти, раз и навсегда избавившись от прежних хрущевских кадров, или же, по крайней мере, оставляя на своих местах лишь более лояльных к себе руководителей союзных республик, догадавшихся вовремя переметнуться на его сторону.

Из воспоминаний первого секретаря ЦК Компартии Украины Петра Шелеста стало известно о том, что Леонид Брежнев вначале хотел даже физически устранить Никиту Хрущева: «Я рассказал Подгорному, что встречался в Железноводске с В.Е.Семичастным, бывшим председателем КГБ СССР в период подготовки Пленума ЦК 1964 года. Семичастный мне рассказал, что ему Брежнев предлагал физически избавиться от Н.С.Хрущёва, устроив аварию самолёта, автомобильную катастрофу, отравление или арест. Всё это Подгорный подтвердил и сказал, что Семичастным и им все эти «варианты» устранения Хрущёва были отброшены… Обо всем этом когда-нибудь станет известно! И как в этом свете будет выглядеть «наш вождь?»

Вот такие грязные методы «политической» борьбы и аморальные нравы порою возобладали во внешне благочинной, декларирующей на словах «моральный кодекс строителя коммунизма», среде коммунистических руководителей. В борьбе за самый высший пост в стране они могли игнорировать даже возможное разоблачение, не думая о том, что «обо всем этом когда-нибудь станет известно». У читателя впереди еще будет возможность убедиться в этом. 7-декабря 1964-года в соседней республике сменилась власть. Первым секретарем ЦК Компартии Казахской ССР стал бывший председатель Совета Министров Динмухамед Кунаев. Как раз в то время, по всей вероятности, Москвой готовилась смена высшей власти и в Киргизской ССР.

Ставленник Хрущевской власти Турдакун Усубалиев, обладавший невероятной сверхинтуицией в сохранении своей власти, впервые за четыре года почувствовал, как под ним реально зашаталось кресло. Тут не могло бы спасти его даже подобострастное преклонение перед Москвой. К тому же, кардинальное изменение политической погоды сопровождалось и резкой активизацией различных политических сил. Казалось, что общество бурлило шекспировские страсти, связанные с ожесточенной борьбой за власть.

После Московских событий борьба за власть во Фрунзе перешла на новую, открытую фазу. Если ранее шла лишь тайная подготовка, зондирование возможных методов и путей смены власти, то теперь обе стороны вынуждены были пойти на форс-мажорные действия. Ни у официального руководителя, задрожавшего за свое кресло, ни у оппозиции, намеревавшейся захватить власть вполне законными способами, уже не было времени. Над головой первого секретаря, словно дамоклов меч, возникла угроза его замены новой властью «своим человеком». А у его оппонентов, надеявшихся до сих пор на поддержку московской власти, исчезла возможная точка опоры. Иными словами, им тоже уже нечего было терять.

В силу недостаточности официального или архивно-документального материала, ныне мы можем сослаться лишь на некоторые устные сведения, сохранившиеся среди народа. Учитывая то, что в последнее время в науке и историографии в подобных малоизученных ситуациях стали широко применяться нарративные методы, опирающиеся на вербальные источники, можно сказать, что достоверность нижеприводимых фактов по истечении определенного времени может подтвердиться на документальном уровне. Следует признать, что даже устные сведения, пройдя сквозь решето и сито, со временем незаметно шлифуются и из множества различных рассказов и слухов остаются лишь наиболее близкие к истине. То есть, сведения, вызывающие недоверие, кажущиеся ложными, искаженными или преувеличенными в чьих-то интересах, подвергаются проверке временем, а народный разум совершает свое благое дело, отсеивая ненужную, лишнюю шелуху, оставляя лишь суть и зерно того или иного явления.

Как бы то ни было, до сих пор среди народа бытует устойчивая молва о том, как дальше действовали противоборствующие стороны. Турдакун Усубалиев, получив секретную информацию о намерении вышеназванной группы инициировать на ближайшем Пленуме ЦК КП Киргизии вопрос о своей отставке, в лихорадочном состоянии вылетел в Москву, так как больше ничего и не смог придумать. Как бы он ни опасался новой власти, думая, что они могут его заменить своим человеком, у него уже не было другого выхода. Как говорится в известной комедии, «кто нам мешает, тот нам и поможет». Ибо кроме узкого клана, сформировавшегося вокруг себя, у него не было широкой поддержки среди членов Центрального Комитета!

Тем временем, лидер «заговорщиков» тоже не дремал. По всей вероятности, у них тоже были свои сочувствующие люди в аппарате ЦК. Узнав о том, что Усубалиев сегодня в срочном порядке вылетает в Москву, тот понял причину этой неожиданной, незапланированной поездки «первого», и решил, во что бы то ни стало опередить его! Чтобы не вызвать подозрения, поехал в Алмату, с тем, чтобы вылететь в Москву оттуда. Но трагикомичность ситуации заключалась в том, что Турдакун Усубалиев якобы вылетел из Фрунзе на военном самолете и всего лишь на час опередил своего соперника. Доложив о том, что он «раскрыл у себя в республике хрущевскую, антипартийную группу», Усубалиеву удалось не только напугать новоиспеченного, еще не успевшего освоиться на своем месте Генерального секретаря Леонида Брежнева, но и получил от него полный карт-бланш на любое решение по своему усмотрению в отношении подозреваемых лиц. Молва гласит о том, что соперники встретились в приемной Леонида Брежнева. Увидев Турдакуна Усубалиева, вышедшего из кабинета Леонида Брежнева, тот все мгновенно понял, и чуть было не потерял сознание!..

О «Заговоре Таласцев» подтверждают отдельные разрозненные воспоминания и свидетельства, просочившиеся в печать лишь в последние годы. В частности, Роза Айтматова (младшая сестра писателя) в своем интервью главному редактору газеты «Жаны Ордо» Бекену Назаралиеву, опубликованном в 2018-году, признала, что: «Они хотели назначить Чингиза Айтматова министром культуры республики».

В конце августа 2002-года я спросил об этом «заговоре» у председателя Центрального государственного архива Толегена Абдыкарова, обладавшего обширными знаниями по истории развития советского Кыргызстана. «Да ничего особенного тогда не было! Это все раздул Мукталы Аманов!..» – так коротко и неприязненно процедил сквозь зубы Тологон Абдыкаров. У этого добродушного человека сразу изменилось выражение лица, явно демонстрируя то, что ему неприятно даже говорить об этом. Но, наше предположение о том, что идея смены власти заглохла, едва успев родиться, подтверждается косвенными свидетельствами. А дальше можно уже документально проследить за тем, как даже на фоне того, что «ничего особенного не было», вскоре незавидной стала участь вышеназванного круга друзей. Очевидно, весь 1965-год ушел на то, чтобы расправиться с участниками «заговора».

Комитет по кинематографии при Совете Министров Киргизской ССР был упразднен, а его функции были переданы министерству культуры республики. Среди народа пошли разговоры о том, что это было сделано лишь для того, чтобы убрать неугодного председателя Комитета. Уважаемый ветеран Шаршеналы Усубалиев после того, как несколько лет мыкался без работы, в 1970-году стал старшим консультантом «Совэкспортфильма», а в 1971-году был назначен представителем этого же ведомства в Арабской Республике Египет. Он там жил до 1978-года. Раимкан Медетбеков, несмотря на то, что совсем недавно был назначен председателем «Кирпотребсоюза», был уволен и низведен до должности заведующего торговой базой. Тургунбек Суванбердиев, у которого до тех пор карьера складывалась только по восходящей, в 1966-году был снят с должности министерского ранга и назначен директором «Кыргызполиграфкомбината».

С новой силой возобновились надуманные нападки на творчество Чингиза Айтматова, организованные теми же провластными, реакционными силами в литературных и окололитературных кругах. За неимением других зацепок, они придирались на языковые погрешности. Именно с 1966-года Чингиз Айтматов начал писать свои произведения только на русском языке. А неформальный лидер, душа общества этих друзей – Тургунбек Суванбердиев, хотя и не остался безработным, став директором «Кыргызполиграфкомбината», быстро зачах. Очевидно, масштабы маленького предприятия вовсе не соответствовали его личностным возможностям и амбициям…

До сих пор мы умышленно не высвечивали роль Торогелди Балтагулова в вышеупомянутом «неосуществленном заговоре». Если даже попытка друзей сменить власть осталась лишь на словах, несомненно то, что Торогелди Балтагулов являлся скрытой и главной «козырной картой» в их руках. Во-первых, он вот уже в течение пяти-шести лет упорно котировался на пост руководителя республики. Во-вторых, только он среди друзей обладал всеми неоспоримыми потенциальными руководительскими, лидерскими качествами!

Нам неизвестно, как отреагировал на неожиданную кончину своего соседа и близкого друга Торогелди Балтагулова Чингиз Айтматов. Но зато со слов вдовы Суванбердиева известно о том, что смерть Суванбердиева на излете перестройки он воспринял довольно тяжело: «Смерть Тургунбека стала большой потерей и лично для меня!» – признал Чингиз Айтматов.

Конечно, узкий круг друзей, состоящий из «заговорщиков», отделались легким испугом. Пусть не сбылись их амбициозные, высокие цели, зато все они остались целыми и невредимыми. Хотя и им пришлось пережить немало неприятностей в связи с этим громким, взбудоражившим весь народ, так и оставшимся тайной для общества события. Нет никаких сомнений в том, что история, рано или поздно, даст свою объективную оценку этому малоизученному эпизоду из жизни кыргызского народа советского периода.

Окшош материалдар

Комментарий калтырыңыз